однажды

морозною зимней порой,

когда заяц белый спасаясь корой по степям
вместе с ветром колючим и солнца игрой на бескрайних просторах снежной
пустыни ищет ответ на обычный вопрос,

иной,

человек проходящий,

не замечая в сознании мрачный застой у большого
стройного города спросит:

"Постой,

чем напиться приятней,

своей личною правдой,
что словно знамёна под
песню горниста не зная усталости стремительно быстро ползёт вверх,
издавая звон в такт механизмам натужной бичёвки, с порывами шквального бриза
всё выше и выше доходят его знамени уловки, слеплённые стремглавым ближением
неба глади лазурной, красиво и мудро смотрящего вниз как материя та будет удивлена
узная чуть позже о величине длина шеста,

иль может свободой

от всяких понятно неприятных голове мыслей

в народе эффект приближён к похуизму и в новизну,
среди мрачных апатией взглядов беcконечно смотрящих в сторону нравов, учений,
Перуна обряды, гаданья, костры, погребальные круги, круги хороводов, где други
сплотились в причудливом танце славянских народов..."